Портрет инфанта Энрике

Чей это, боже мой, портрет?
И. И. Дмитриев. Надпись к портрету (1803)

И сей портрет не будет верно ваш!
А. А. Дельвиг. К Е.А. Кильштетовой (1818)

Когда мы читали «Хронику» Гомиша Ианиша ди Зурара, положившую начало истории каравелл эпохи Великих географических открытий, мы привели портрет вдохновителя и организатора (не к ночи будет сказано) пионерских исследований моря-океана (Mare incognitum ) португальского инфанта Генриха Мореплавателя. Этот портрет был приложен к так называемому парижскому экземпляру сочинения Зурара без уточнения, кто на нем изображен. Посчитали очевидным, что других вариантов, кроме как принять его за портрет инфанта, быть не может: ведь Генрих был фактически главным героем «Хроники».

Хроника впервые вышла в свет в 1453 году, портрет, как полагают искусствоведы, мог быть исполнен позже (он вставлен в качестве фронтисписа в экземляр хроники, хранящийся в Национальной библиотеке в Париже.)

На протяжении многих лет не возникало сомнений в том, что это действительно портрет португальского инфанта Энрике. Более того, версия эта, казалось, получила весомое подтверждение, когда в восьмидесятых годах XIX века в монастыре Сан-Висенте-де-Фора в Лиссабоне был обнаружен полиптих, посвященный покровителю португальской столицы Святому Викентию Сарагосскому (в настоящее время полиптих хранится в Национальном музее старинного искусства (Museu Nacional de Arte Antiga ) в Лиссабоне).

Авторство произведения установили быстро. Все шесть панелей полиптиха были исполнены, как полагают, одним из первых португальских художников Нуну Гонсалвишем (Nuno Gonçalves ). Даты его жизни точно не известны, считается, что он работал между 1450 и 1471 годами.

На третьей слева панели полиптиха, которую называют «Панель принцев», изображен человек, очень похожий на портрет из «Хроники» Зурара.

Имеется соблазн считать вновь обретенный образ человека, похожего на Генриха Мореплавателя, каноническим изображением инфанта. Перед этим соблазном не устояли целые поколения историков, так или иначе касавшихся в своих работах деяний португальского принца. Образы из «Хроники» и с «панели принцев» были растиражированы невообразимо

Но настоящие исследователи тем и отличаются от поверхностных дилетантов (к коим я отношу и себя), что их всегда гложет червь сомнения. Эти исследователи поставили перед собой несколько простых вопросов. Что за события изображены на панелях из монастыря Св. Винсента.? Кто те шестьдесят персонажей, которые здесь присутствуют? Каково значение многочисленных символов, показанных здесь и там на панелях? Кто был заказчиком этой работы?

Окончательных ответов на эти вопросы не получено до сих пор. Однако есть консенсус по некоторым из них. Большинство ученых сходятся на том, что на панелях изображено несколько социальных групп португальского общества XV века. И что на них присутствуют дети короля Португалии Жуана I. Правда, не удается понять, who из них who.

Нас, конечно же, сразу привлекает «Панель принцев». Человек в черном, с небольшими усами, в черном круглом шапероне на голове удивительно напоминает известные изображения Генриха Мореплавателя (мы используем здесь это известное имя, которое дано было принцу Энрике в XIX веке немецкими историками Heinrich Schaefer и Gustav de Veer и в дальнейшем было закреплено трудами английских биографов инфанта Генри Майжора (1868) и Раймонда Бизли (1895). У португальцев инфанта обычно называют Infante D. Henrique ) Но мы должны отдавать себе отчет, что достоверных портретов инфанта не сохранилось. Ни одного. Портрет из «Хроники» Зурара не подписан. Единственный признак, который может свидетельствовать о том, что этот портрет имеет отношение к Генриху – приведенный под портретом девиз: talent de bien faire на фоне двух пирамид, который уверенно считают девизом инфанта Энрике.

О девизе этом мы еще поговорим дальше, а сейчас вернемся к портрету. Мы должны учитывать, что основная, решающая часть первых походов вдоль западного берега Африки была совершена при правлении короля Португалии Дуарте I. Поэтому была выдвинута гипотеза, что в «Хронике» Зурара помещен портрет именно короля, а не его брата Энрике. Подобная практика изображать монархов в хрониках той поры была вполне естественна.

Если мы примем эту альтернативную точку зрения, то легче будет расшифровать изображение на «Панели принцев»: на ней изображены только коронованные особы, и это не «панель принцев», а «панель королей». При этой версии человек в черном шапероне – это король Дуарте, симметрично которому находится изображение его жены - королевы Элеоноры Арагонской. Под ними изображены на коленях их сын, король Португалии Афонсу V и его супруга, королева Изабелла Коимбрская. Ребенок же на изображении – это будущий король Жуан II. Такая интерпретация значительно проще, чем в случае, если считать человека в черном принцем Энрике. Приняв последний вариант, мы не сможем установить, что за дама расположена в левой части панели. Принц Энрике был, как известно, холост. Если дама – это его мать Филиппа, то почему отсутствует здесь ее супруг, король Жуан I? Если сестра Изабелла, герцогиня Бургундская, то почему она вообще находится здесь, тем более без своего супруга. И почему эта странная пара помещена над изображениями короля и королевы и где тогда искать родителей царственной пары? Все вконец запутано, не сравнить с предыдущей гипотезой, предполагающей присутствие на панели лишь коронованных особ.

Но если человек в черном – это не принц Энрике, то где же он? Обратимся к пятой панели полиптиха – «Панели рыцарей».

Приведем также ее фрагмент, с лучшей цветопередачей. А цвет, как мы увидим позже, имеет значение.

Согласно альтернативной интерпретации изображений на полиптихе, которая отрицает присутствие инфанта Энрике на «Панели принцев», инфант находится именно на «Панели рыцарей», в группе четырех младших братьев короля Португалии Дуарте.

Человек в зеленой одежде справа – это младший брат короля инфант Педру (герцог Коимбра, регент короля Афонсу V). На нем мы видим цепь ордена Подвязки, кавалером которого Педру был.

Слева, в красных одеждах, инфант Жуан (констебль Португалии, магистр Ордена Сантьяго). Манера держать меч за лезвие, которую мы видим здесь, была характерна для изображений кавалеров этого ордена.

В верхней части четырехфигурной композиции изображен человек в черных одеждах и шлеме – инфант Фернандо, великий магистр Ависского ордена. В 1437 году он участвовал вместе с братьями в походе в Северную Африку и попал в плен. Мусульмане предложили освободить его в обмен на возвращение им Сеуты, однако и сам принц, и его старший брат инфант Энрике не пошли на эту сделку. Фернандо оставался пленником до своей смерти в 1443 году, впоследствии был объявлен Святым.

В нижней части композиции находится человек в фиолетовой одежде. В рассматриваемой версии это и есть инфант Энрике, Генрих Мореплаватель. Он стоит на коленях, на шее – символ ордена Христа,великим магистром которого Энрике был. Лицо этого седовласого уже человека сильно отличается от всех его изображений в исторической литературе. И его поза, и небрежности в одежде подчеркивают стремление художника унизить свою модель.

Чем Генрих Мореплаватель мог заслужить такое к себе отношение?

Можно предположить, что поводом стало его присоединение к выступлению Альфонса I, герцога Браганса (Афонсу Португальского, внебрачного сына короля Жуана I) против регента Педру, единокровного брата Энрике. Поэтому и изображен Энрике на коленях, словно просит прощения у своего убитого в этой междоусобице брата. Символ ордена Христа на груди поврежден

Ремень портупеи расстегнут

Дырки на ремне расположены в каком-то странном беспорядке.

Навершие эфеса меча закручено относительно плоскости, в которой находится гарда, лезвие выглядит тупым и неухоженным (при том что лезвия у оружия его братьев сияют). Кисть темляка из черных спутанных нитей, тогда как кисти на оружии братьев Энрике – из золотых и серебряных шнуров.

Можно привести еще много других деталей, унижающих инфанта, делающих из него персонажа, вымаливающего прощения у семьи. Приведем еще лишь один символ, который должен подчеркнуть положение Энрике. Цвет одежды принцев на этой панели играет в этом основную роль. Он подчинен значению литургических цветов в обряде католической церкви. Черный цвет у Фернандо – цвет траура и скорби, зеленый у Педру – цвет обыденной службы, красный у Жуана – пассионарности и жертвенности, фиолетовый у Энрике – цвет покаяния и смирения.

Не знаю, какому из вариантов портрета Генриха Мореплавателя отдать предпочтение, но, думаю, знать интересно оба.

(При написании этого поста были использованы статьи из английской и португальской Википедии а также материалы сайта PAINÉIS DE S. VICENTE DE FORA)

Знаменитые путешественники Скляренко Валентина Марковна

Генрих Мореплаватель (1394 г. – 1460 г.)

Генрих Мореплаватель

(1394 г. – 1460 г.)

…он стремился узнать земли, лежавшие за Канарскими островами и за мысом, называемым Бохадор, ибо до тех пор никто – ни по письменным источникам, ни по людской памяти – ничего наверно не знал о лежащей за этим мысом земле.

Гомеш Эанниш де Азурара. «Описание путешествий вокруг мыса Бохадор»

Португальский принц, организатор морских экспедиций к северо-западным берегам Африки. Положил начало португальской экспансии на этот материк, открывшей путь в Индию. Герцог Визеу. Правитель Альгарви. Магистр ордена Христа .

Одной из самых значительных фигур предначальной поры эпохи Великих географических открытий по праву можно считать португальского принца Энрике, вошедшего в историю под именем Генриха Мореплавателя. Такое прозвище, данное человеку, никогда не совершившему ни одного морского путешествия, вряд ли можно было бы считать заслуженным, если бы не уникальный вклад его в развитие морских исследований, результатом которых стало открытие всего северо-западного побережья Африки и выход Португалии на передовые рубежи колониальной экспансии за счет географических открытий.

Очевидно, именно благодаря его усилиям Португалия первой из европейских стран целенаправленно осуществляла морские экспедиции для установления торговых связей с африканскими и азиатскими странами, а также для поисков новых путей в Индию, где в изобилии произрастали пряности, популярные в Европе и приносившие огромные барыши.

Третий сын португальского короля Жуана Великого и Филиппы Ланкастерской родился 4 марта 1394 г. Еще мальчиком он слышал рассказы и предания о войнах с маврами и таинственной Африке. В то время европейцам была известна лишь ее северная часть, но и этого было достаточно, чтобы у принца появился огромный интерес к землям, лежащим к югу от Европы.

В 1415 г. юноша принял участие в осаде марокканской крепости Сеута, где проявил незаурядную храбрость. С горсткой людей он дважды разгонял толпы наседавших мусульман и в конце концов сумел овладеть воротами внутренней стены между нижним городом и цитаделью. Король решил, что за проявленную доблесть Энрике первым из его сыновей будет посвящен в рыцари. Но принц попросил, чтобы «те, кто больше его по летам, могли воспользоваться своим правом быть первыми также и в почести». В результате все принцы получили рыцарское звание в порядке рождения. В руках они держали мечи, которые королева вручила им на смертном одре, провожая сыновей на битву.

Перед Энрике открывались возможности легкой и приятной жизни при дворе любого из европейских государей, где он проводил бы время среди удовольствий в толпе бесчисленных поклонниц. Так поступил его брат Педро, позже получивший прозвище Путешественник, хотя все его путешествия в основном ограничивались королевскими дворами. Однако Энрике предпочел вести жизнь ученого и организатора путешествий на благо Португалии.

Отчетливо понимая значение научных знаний, на мысе Сагреш (совр. Сан-Висенти) в провинции Альгарви, крайней юго-западной точке Португалии и всей Европы, принц построил дворец. Вскоре вокруг него вырос целый город, в честь инфанта Энрике получивший название «Вила-ду-Инфанти». Трудами принца Педро, собиравшего для брата книги о путешествиях и карты по всей Европе, здесь была создана библиотека. С помощью итальянцев – лучших мореходов того времени – принц устроил астрономическую обсерваторию, а также первую в мире школу мореплавания и морской арсенал. Сюда пригласил он ученых астрономов, навигаторов, знатоков навигационных приборов. Здесь составлялись самые точные по тому времени карты.

На Сагреше Энрике прожил сорок лет, до самой смерти, и за это время только дважды отвлекался на решение политических проблем Португалии, хотя пользовался репутацией судьи по национальным спорам, народного вождя и учителя. Все свое время он посвящал исследованиям. Сам чертил карты, изготовлял приборы, снаряжал корабли, получал отчеты капитанов.

Характеризуя личные качества португальского принца, следует подчеркнуть трудности, с которыми ему пришлось сталкиваться как организатору экспедиций в неизведанное.

В то время считалось, что западное побережье Африки недоступно для исследователей: предполагалось, что границей известного мира являются мысы Нон («Нет» – «Дальше нет пути») или Бохадор («Выпуклый») и что они якобы охраняются морскими течениями и ветрами, которые непременно отнесут корабли далеко от берега в «Море зеленого мрака», откуда нет возврата. Непригодной для жизни считалась и тропическая зона, где солнце сжигает все живое, а люди при приближении к этому поясу чернеют или умирают от жара.

Несмотря на это Энрике всячески поощрял исследователей на преодоление мнимых и действительных препятствий и достиг в этом значительных результатов, действуя в самый сложный первоначальный период португальской экспансии, которой страна была обязана именно ему.

Борьба христианских государств Пиренейского полуострова с маврами, очевидно, повлияла на стратегию и тактику действий принца. Будучи по решению папы с 1420 г. гроссмейстером (магистром) ордена Христа, боровшегося с мавританским влиянием и распространением христианства, он первоначально стремился наладить связи с государством «короля-священника Иоанна», чтобы объединить усилия в борьбе с исламом. По тогдашним представлениям, искать его следовало в «Африканской Индии» – Эфиопии. Кроме того, во время войны с маврами в 1415 г. принц в Марокко собрал некоторые сведения о Внутренней Африке, в том числе и о торговле золотом между жителями Гвинейского берега и арабами. Победа португальцев в борьбе за золото сулила очевидные выгоды. По представлению Энрике, за Золотым берегом лежал путь в Индию, где Португалия могла приобрести огромные владения. Таким образом, Африка стала местом, которое Энрике предполагал исследовать в первую очередь.

В 1412 или 1416 г. была отправлена первая экспедиция, обследовавшая западное побережье Марокко. Корабли достигли мыса Бохадор, но вернулись, напуганные непостоянством течений, ветров и мелями, считая все это кознями демонов бури. Однако в 1434 г. посланный принцем Жил Эанниш преодолел страшный мыс и вернулся с известием о том, что за ним плавание возможно. В подарок принцу он привез розы, служившие доказательством того, что страна за мысом не лишена растительности. В следующие два года виночерпий Энрике, Балдайа, продвинулся еще на 290 миль к югу.

Однако в 1437 г. путешествия были прерваны войной против Танжера. Энрике возглавил португальское войско, но, несмотря на проявленную доблесть, так и не смог взять хорошо укрепленный город. Более того, в руках у мавров в качестве заложника остался младший брат принца, Фернандо. Противник требовал в обмен на его свободу возвратить г. Сеуту. Энрике сам хотел остаться у мавров, но войско, видевшее в нем единственную опору, воспротивилось, и принц скрепя сердце был вынужден отступить. Все его дальнейшие попытки освободить брата ни к чему не привели. Португальцы не могли позволить себе потерю Сеуты и предпочли поступиться принцем. Фернандо умер в плену в 1443 г.

Наконец дела в государстве позволили Энрике вернуться на Сагреш. В 1441 г. плавания были возобновлены и с этих пор совершались регулярно. Их результатом стало исследование всего северо-западного побережья Африки, в том числе открытие устья Сенегала и Зеленого Мыса, ставшее величайшей неожиданностью того времени. Считалось, что по обе стороны от экватора из-за высокой температуры растительности быть не может. Поэтому скудная растительность мыса, выгодно выделявшаяся на фоне пустынь, пробудила надежду на близость южной оконечности континента. С удвоенной энергией ринулись капитаны, направляемые принцем, на ее поиски. Однако Энрике не суждено было дождаться этого открытия. Он умер 13 ноября 1460 г. в созданном им дворце на Сагреше и был похоронен в монастыре Св. Марии да-Баталья.

В истории цивилизации Генрих Мореплаватель известен и с негативной точки зрения. В 1442 г. он одобрил действия Антана Гонсалвиша, впервые привезшего с Рио-де-Оро рабов-негров, и тем самым стал инициатором работорговли. Впрочем, и здесь он руководствовался благородными побуждениями, считая, что негров следует привозить в Португалию лишь на время, для обращения в христианство, а затем возвращать на родину. Тем не менее результаты этих соображений бросили тень на его имя, но позволили Португалии приобрести дарованное папой Евгением IV право на языческие земли, открытые при путешествиях за мыс Бохадор, включая Индию. В большой степени это, а также открытие месторождения золота на африканском побережье способствовало оживлению морских плаваний португальцев в XV в.

В год смерти Энрике до путешествия Бартоломео Диаса, обогнувшего Африку с юга в 1488 г., оставалось почти тридцать лет. Но и оно, и открытие морского пути в Индию Васко да Гамой, давшее мощный импульс для освоения планеты, были бы невозможны без огромного труда Генриха Мореплавателя, чей ум и воля гнали португальских капитанов все дальше и дальше на юг к неизведанным берегам.

В Португалии свято хранят память о принце. Еще в XVIII в. у ворот его крепости-дворца на Сагреше был воздвигнут мраморный памятник с изображением португальского герба, идущей на всех парусах каравеллы и земного шара с надписью: «Aeternum sacrum» («Навеки священный»).