Врачи без границ — международная гуманитарная медицинская организация, предоставляющая неотложную помощь жертвам вооруженных конфликтов, природных и техногенных катастроф, вне зависимости от расовой принадлежности, пола, религиозных убеждений и политических взглядов.

Организация была основана в Париже в 1971 году и на момент создания состояла из трехсот добровольцев: врачей, медсестер и других сотрудников. На сегодняшний день это всемирное движение, состоящее из 23 ассоциаций, действующих примерно в 80 странах по всему миру.

Не смотря на то, что организация, в основном, состоит из врачей и работников здравоохранения, её деятельность была бы невозможна без представителей других профессий. Оказание медицинской помощи в кризисных ситуациях сопряжено с психологической поддержкой, поэтому в штате состоят опытные психологи. Задействован логистический и административный персонал. Непрофильные сотрудники помогают в восстановлении разрушенных домов, создают временные приюты и пункты первой помощи.

Основной ресурс организации – добровольцы (волонтеры), причем, заявки поступают от тысяч людей со всего мира, но учитывая сложность и опасность работы, отбор проходят немногие, а в повторные командировки отправляются лишь единицы.

Сотрудники организации неизбежно становятся очевидцами ужасов войны, глобальной экономической несправедливости и техногенных катастроф. Врачи без границ привлекают внимание мировой общественности к тому, с чем сталкиваются в своей работе. Порой, они являются единственным рупором, по средствам которого люди, терпящие бедствие, отрезанные войной или «экономической пропастью», могут совершить обращение к миру.

Награды, полученные Врачами без границ за гуманитарную деятельность и вклад в сохранение мира:

ПРАКТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ:

Организация ежегодно посылает более трех тысяч добровольцев в более чем 80 стран мира, включая зоны вооружённых конфликтов. Оказывается экстренная медицинская и психологическая помощь пострадавшим, создаются условия для госпитализации (по возможности). Кроме уже сказанного, проводится следующая деятельность:

— профилактическая и просветительская работа по борьбе с наркоманией и СПИД;

— оказание медицинской помощи тюремным заключенным;

— доставка гуманитарной помощи бездомным, создание приютов;

— работа с беженцами из зоны конфликтов;

— организация поставок разнообразных медикаментов от крупных фармацевтических компаний.

Выполняя свою работу, «Врачи без границ» рискуют своей жизнью. Несмотря на нейтралитет и гарантии в виде международных соглашений, они становятся объектами нападений или случайными жертвами конфликта. По признаниям самих сотрудников, во время командировок (которые длятся по полгода и более) смываются границы между работой и личным. В условиях, когда существует вероятность быть захваченным в заложники или зараженным смертельным вирусом, когда ты полностью разделяешь участь своих пациентов, тяжело сказать: «Это только работа».

Сотрудники организации часто погибают, находясь в «горячих точках» мира – это факт. Но одно дело, когда речь идет о том, что врачи погибли, попав под обстрел неких повстанцев в ЮАР или от рук террористов в Секторе Газа. Совсем другое, когда речь об «ошибках» (надо сказать довольно частых) профессиональных военных: авиа удары по госпиталям, зачистки территорий без учета нахождения там мирных жителей и врачей. Особенно поражает тот факт, что, как правило, это миротворческие войска крупных мировых держав.

«Мы находились там по соглашению всех сторон, и мы полностью держали госпиталь под контролем. Наш нейтралитет был гарантирован. Внутри находились только пациенты, 85 членов медперсонала, 9 из которых были иностранцами. В момент бомбардировки в госпитале шли две хирургические операции. Теперь во всем регионе нет ни одного травматологического центра, и кто знает, сколько потребуется времени, чтобы заново восстановить это отделение» Майкл Хофман — глава отделения «Врачей без границ».

ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ:

— Организация «Врачи без границ» оказывает помощь населению, попавшему в беду, жертвам природных или вызванных деятельностью человека катастроф, жертвам вооруженных конфликтов. Она делает это независимо от расовой принадлежности, вероисповедания или политических убеждений.

— Организация «Врачи без границ» соблюдает нейтралитет и действует беспристрастно, во имя универсальной медицинской этики и права человека на получение гуманитарной помощи, и претендует на предоставление ей полной свободы в осуществлении своей деятельности.

— Члены организации «Врачи без границ» обязуются соблюдать профессиональные этические нормы и быть полностью независимыми от любых политических, экономических или религиозных сил.

Будучи добровольцами, члены организации осознают риски и опасности тех миссий, которые они выполняют, и не выдвигают иных требований о компенсации для себя и своих правопреемников, чем та, которую могла бы им предоставить ассоциация.

«Памятка для сотрудников организации»

— Помощь всем нуждающимся людям вне зависимости от их расы, пола, религиозной и политической принадлежности.

— Проведение действий, направленных на усиление организации по всему миру.

— Осознание всех возможных угроз, с которыми волонтерам предстоит столкнуться, работая в самых горячих точках планеты.

— Не рассчитывать на финансовую помощь или заработок сверх того, который может предоставить организация, пользуясь своими внутренними активами.

— Все действия врачей и специалистов должны соответствовать моральным и этическим нормам, а на их работу не могут влиять политические или социальные силы.

— Оказание помощи тем, кто не может претендовать на нее, в тех или иных обстоятельствах

— Вакцинации населения.

КРИТИКА

Поиск негатива связанного с организацией привел нас к следующим выводам:

Критика в адрес организации, как правило, связана с военно-политическим аспектом. Врачей без границ «обвиняют» в шпионаже в пользу кого-либо (предсказуемо). Причем разные стороны конфликта, как правило, по-разному трактуют теневую роль организации (оба кукловода говорят «Это его марионетки!»). Если, оказавшись на территории военного конфликта, Вы заявили, что нейтральны и действуете исключительно ради спасения мирных жителей, значит ли это, что стороны конфликта не будут использовать Вас в своей игре? Политика, порой, так далека от людей.

Стоит отметить, что любая крупная организация, рано или поздно, получает критические отзывы в свой адрес. Глобальные проекты неизбежно имеют пересечения с властными фигурами, но, когда говорят о том, что организация преследует чьи-то интересы (правительства, олигархов, инопланетных захватчиков), остается неясным, как это отменяет принесенную пользу. Интересы людей «стоящих за организацией», скрытые смыслы деятельности и прочий негатив следуют разбирать на конкретных примерах и не в рамках нашего проекта.

Напомним, что мы приводим примеры общественно полезных НКО, примеры разумного взаимодействия людей. Мы не хотим навязывать собственные взгляды, но нам важен достаточный уровень общей осведомленности и наличие Вашей собственной оценки. Целью данного раздела не является составление подробного досье организации или анализ всей её деятельности, более полную и подробную информацию Вы легко найдете в различных энциклопедиях и справочниках.

Официальный сайт «ВРАЧИ БЕЗ ГРАНИЦ»

Цели и содержание деятельности организации «Врачи без границ»

«Врачи без границ» (Medecins Sans Frontieres - MSF) - первая международная неправительственная организация, имеющая целью оказание медицинской помощи населению не только в условиях военных действий, но и в мирное время. Организация была создана в 1971 г. группой французских врачей, большинство из которых принимали участие в работе Красного Креста. Они видят свою задачу в предоставлении медицинской помощи населению в тех случаях, когда другие международные гуманитарные организации сталкиваются с юридическими и административными препятствиями в осуществлении своей миссии. «Врачи без границ» оказывают срочную медицинскую помощь населению более чем в 80 странах. Врачи организации работают в реабилитационных госпиталях и диспансерах, реализуют программы по вакцинации и другие профилактические мероприятия.

За период своего существования «Врачи без границ» осуществили десятки гуманитарных операций. Выделим некоторые факты.

1976 г. Ливан : команда из 56 врачей работала в госпитале осажденного Бейрута.
1979 г. Таиланд: 100 врачей-добровольцев отправились в лагеря беженцев из Камбоджи.
1980 г. Уганда: осуществлялась продовольственная программа помощи жертвам гражданской войны, создан первый зарубежный (вне пределов Франции) филиал, что придало организации международный характер.
1985 г. Эфиопия: организация выступила с осуждением отсутствия гуманитарной помощи населению и насильственного переселения, после чего ее представители были высланы из страны режимом Менгисту Хайле Мариама.
1987 г. Западная Европа: организация приступила к осуществлению социально-медицинских программ начиная с Франции.
1989 г. Восточная Европа: после краха коммунистических режимов Организация приступает к реализации программ по охране здоровья населения.
1989 г. США: помощь населению после землетрясения.
1991 г. Начало масштабной программы помощи курдским беженцам в нескольких странах после войны в Персидском заливе.
1992 г. Босния и Герцеговина: организация выступила с осуждением этнических чисток и преступлений против человечности.
1993 г. Бурунди: в течение нескольких недель 180 врачей-добровольцев оказывали первую неотложную помощь 600 000 беженцам в Руанде, Танзании и Бурунди после попытки государственного переворота, повлекшей за собой кровавые распри внутри страны и как следствие массовые потоки беженцев в соседние страны.
1995 г. Северная Корея: организация отправила продовольственную помощь населению.
1995 г. Чечня: во время войны организация оказывала гуманитарную помощь населению как в Чечне, так и в приграничных районах.
1997 г. Афганистан: организация продолжила работу, начатую в 1980 г. В Кабуле «Врачи без границ» настаивают на отмене запрета, наложенного талибами на неотложную медицинскую помощь женщинам, однако решение проблемы наталкивается на большие трудности.
1999 г. Косово: во время бомбардировок Сербии силами НАТО представители организации оказывали гуманитарную помощь беженцам в Албании и Македонии, а после прекращения военных действий восстанавливали структуры медицинской помощи, готовясь к возвращению беженцев.
1999 г. Организация «Врачи без границ» стала лауреатом Нобелевской премии мира.
2002 г. «Врачи без границ» подвергли резкой критике Парламентскую ассамблею Совета Европы (ПАСЕ) из-за ее позиции по проблемам Чечни. В распространенном заявлении организации говорится, что ПАСЕ изменила своему курсу на последовательную защиту прав человека в Чечне, где они систематически грубо нарушаются. В результате в принятой в Страсбурге резолюции Парламентской ассамблеи наряду с критикой действий России в Чечне были отмечены «усилия российских властей по нормализации обстановки в Республике». «Врачи без границ» считают, что гражданское население Чечни живет в условиях ежедневного террора и произвола.

С 2004 г. «Врачи без границ» осуществляют программу лечения туберкулеза в туберкулезных диспансерах в Шалинском, Гудермесском, Надтеречном и Шелковском районах. В 2015 г. после землетрясения в Непале организация «Врачи без границ» быстро приступила к оценке нужд в пострадавших районах, большинство из которых находились в отдаленных горных областях.

В Российской Федерации «Врачи без границ» с 1992 г. осуществляют ряд крупных программ: лечение и профилактика туберкулеза в тюрьмах; помощь бездомным, включая оказание медицинской помощи, социальную адаптацию бездомных детей и подростков; гуманитарная помощь беженцам в Чечне; профилактика ВИЧ/СПИД в Москве; оказание экстренной медицинской помощи населению, пострадавшему от землетрясений и наводнений.

Организация «Врачи без границ» не только оказывает широкомасштабную гуманитарную помощь, но и стремится влиять на общественное мнение посредством освещения в средствах массовой информации тех ситуаций, с которыми ей приходится сталкиваться и о которых многие даже не слышали. Врачи дают интервью, устраивают пресс-конференции, организуют публикации в прессе. Большую роль в этом деле играют национальные комитеты организации.

«Врачи без границ» видят задачу также в том, чтобы посредством своего авторитета и информационной политики оказывать давление на действующих политиков, ответственных за нарушения прав человека. При этом обязательным условием является независимость от каждого конкретного правительства, что достигается только в том случае, если средства, на которые она существует, поступают по общественным каналам.

За одиннадцать лет работы в международной организации «Врачи без границ» (MSF) Никита Буланин участвовал в полевых проектах в Либерии, Дарфуре, Эфиопии, Мьянме и Южном Судане. Сейчас Буланин — специалист по кадрам и карьерный коуч MSF. В интервью корреспонденту «Филантропа» и автору телеграмм-канала #Причини_добро Евгении Корытиной он рассказал о карьере в международной организации, о рисках, безопасности и новых направлениях работы.

в Сомали. Фото из личного архива

О работе

Как я понимаю, в MSF не так много работает людей из России. Как вы оказались во «Врачах без границ», учитывая, что вы не врач?

Я учился на кафедре этнографии и антропологии Исторического факультета СПбГУ, а потом в Европейском университете изучал политологию. После окончания учебы я устроился менеджером по развитию в НКО «Гуманитарное действие», которая занималась проблемами ВИЧ/СПИД. В мои обязанности входил пиар и фандрайзинг. Но моя, можно сказать, антропологическая сущность стремилась поработать в другой культуре. У меня был приятель, который работал в испанском отделении «Врачей без границ», он посоветовал мне попробовать туда устроиться. Я прошел одно интервью по телефону, одно в Мадриде и меня взяли, потому что был опыт работы в фандрайзинге, хорошее образование и знание языка. Мой самый первый проект во «Врачах без границ» - я был администратором больницы в Либерии. Это было через несколько лет после окончания войны.

Помните фильм «Кровавый алмаз» с Леонардо ДиКаприо? Там, правда, сюжет разворачивается на территории Сьерра-Леоне, но причины войны и вообще обстановка в Либерии была очень похожа. Когда мы туда приехали, было ощущение, что страна оправляется после апокалипсиса - очень много покалеченных людей, безумный уровень преступности!

- И как в таких обстоятельствах быть с безопасностью врачей?

Там у нас был очень жесткий протокол безопасности, мы были вынуждены даже ввести собственный комендантский час. Вообще, у «Врачей без границ» обязательно есть регламент безопасности - документ, который обязательно подписывает каждый сотрудник, работающий «в поле». В зависимости от страны в этом документе бывают какие-то особенности. За нарушение регламентов безопасности сотрудник может быть уволен и выслан из страны в течение 24 часов. Потому что безопасность - один из ингредиентов успеха наших проектов — мы обычно работаем в очень небезопасных местах.

- Сотрудники «в полях» имеют какую-то расширенную страховку?

- Да, конечно, на время выездов в «поле» сотрудникам даётся хорошая медицинская страховка и страховка путешествия.

- В каких еще странах вы работали?

Год в Либерии, полгода в Дарфуре, 10 месяцев в Эфиопии, более года в Мьянме (Бирма) и несколько месяцев в Южном Судане. Это те места, где я был полевым работником. Потом я стал работать в датском офисе и теперь иногда езжу с тренингами для сотрудников, например, в Индию, в Ливан.

Справка об организации

«Врачи без границ» (Médecins sans frontières, MSF) - неправительственная международная организация по оказанию медицинской помощи людям, пострадавшим в результате вооружённых конфликтов и стихийных бедствий. MSF существует с 1971 года, а в 1999 году организации была удостоена Нобелевской премии мира. Финансирование MSF более чем на 90 % состоит из частных пожертвований по всему миру, что позволяет обеспечить независимость «Врачей без границ» от политических и других интересов и гарантирует возможность гибко реагировать. В 2008 году вышел документальный фильм об организации - «Жизнь в чрезвычайной ситуации: Истории Врачей без границ»

О границах

- Есть принципиальные отличия в работе в каждой из этих стран? Или в целом система «Врачей без границ» плюс-минус одинакова везде?

Понятно, что мы соблюдаем местное законодательство и у нас есть базовая система стандартов. Если стандарт “Врачей без границ” выше местного стандарта, то мы будем придерживаться нашего. Так как у нас большой опыт, у нас есть стандарты более-менее для всего. Мы стараемся делать так, чтобы наши больницы, наши проекты в разных странах были похожи насколько это возможно. Если мы работаем в странах развитых - в Греции, в Италии, то мы стремимся к местным достаточно высоким стандартам.

- Что «Врачи без границ» делают в Европе? Там нет конфликтов и развита медицина.

В Европе есть группы людей, которые из этой системы исключены. Например, мигранты которые прибывают в Грецию или Италию не могут обратиться за помощью, или эту помощь приходится очень долго ждать. В таких случая «Врачи без границ» могут открыть проект, чтобы показать, что оказание помощи без излишней бюрократии и проволочек - это возможно. Но обычно все же в Европе у нас небольшие проекты.

О врачах

- Какими качествами и компетенциями должен обладать потенциальный сотрудник «Врачей без границ»?

- Когда «Врачи без границ» только появились, почти 50 лет назад, у нас была только базовая медицина. Нужен был врач и все. Сейчас мы становимся более специализированными, палитра наших проектов очень разнообразна. У нас работают врачи общей специализации, хирурги, гинекологи, акушеры, травматологи, инфекционисты и так далее.

Но есть, конечно, общие требования. Опыт работы должен быть больше 2 лет: то есть мы не берем людей сразу после окончания медицинского университета, нужны люди, которые не только учились, но и успели поработать по специальности. Еще одно требование - знание языков. Английский на хорошем уровне - обязательно, если еще и французский - идеально. Плюс всегда преимуществом является управленческий опыт. Большую часть сотрудников - 90% - мы нанимаем на месте, а те 10% которых мы привозим из других стран занимают в основном лидерские позиции, у них должен быть опыт управления.

Я хочу сказать очень важную вещь: когда люди читают название организации «Врачи без границ» они думают, что это только о врачах. Конечно, врачи важная и самая главная часть нашего персонала, но при этом у нас есть много немедицинского персонала - архитекторы, специалисты по строительству, механики, электрики, специалисты по качеству воды, по гигиеническим стандартам. Все эти люди делают работу медиков возможной.

- Сколько сейчас всего людей в большой организации?

Около 40 тысяч человек. У нас проекты в 70 странах. Проектом может быть больница, клиника или кампания по вакцинации детей и так далее - все это мы называем «проект». Есть долгие проекты, есть короткие. Последний полевой проект в котором я участвовал - вакцинация от кори в одном из регионов Южного Судана - длился всего три месяца. Там большая территория без единого километра асфальтированных дорог и надо было вакцинировать 95% детей в возрасте до 5 лет от кори.

Как устроена система такой огромной организации? Это все-таки централизованное управление или это несколько организаций, которые просто объединяет бренд?

Структура сложная. Но если совсем кратко, то у нас есть пять операционных центров, которые управляют проектами «в поле». Они автономны, но между ними все время происходит сообщение, координация деятельности: все принципиальные документы, стратегии и позиции организации обсуждаются на уровне этих пяти центров. Все остальные офисы, их около 25, имеют вспомогательную функцию, например, ищут необходимых специалистов для работы «в поле», занимаются фандрайзингом, работают со СМИ и т.д.. Я, например, работаю в Дании, наш копенгагенский офис поддерживает деятельность операционного центра Брюссель.

О карьере

В России о «Врачах без границ» слышат немного, возможно, потому что здесь, к счастью, нет необходимости в вашей непосредственной работе. Поэтому обывательское представление о вас примерно такое: какие-то люди спокойно работают у себя в развитых странах в хороших клиниках, а потом у них срывает «башню» и они хотят вакцинировать детей в Африке, ехать в горячие точки. И когда такая шальная мысль приходит в голову, остается только прийти ко «Врачам без границ».

Это так только отчасти. Конечно, у наших сотрудников есть жажда приключений, и готовность к неизведанному -важная часть мотивации. Эти люди знают, что будут работать в другой культуре, в небезопасных местах, по много часов, что их условия работы и жизни будут сильно отличаться от того, что у них есть дома. Но только желания не достаточно, нам нужны профессионалы. Студенты или недавние выпускники нам не подойдут при всем их желании.

У большого количества врачей совершенно другие причины работать с нами. Например, у них узкая специализация и сфера профессионального интереса, какие-то болезни или травмы которые здесь, в Дании, редкость, а у нас «в полях» такого предостаточно.

- То есть люди приходят к вам сами и вы выбираете, или все таки есть хантинг, охота за специалистами?

Не могу сказать, что я ночи провожу в LinkedIn, но мы присутствуем на всех профессиональных конференциях, общаемся с профсоюзами и компаниями, где есть люди, которые нас интересуют. Наши сотрудники выступают с лекциями и рассказывают о своем опыте работы «в поле». То есть мы занимаемся активным наймом, но не то чтобы переманиваем. Кстати, по датским меркам зарплаты у нас очень скромные. Не зарплата привлекает людей к нам.

- Сотрудничество с врачами долгосрочное или ограничено по времени?

С административной точки зрения длительность контракта ограничивается поездкой. Меня когда-то спросили: «Поедешь на 12 месяцев в Либерию?». «Поеду!». И со мной заключили контракт на 12 месяцев.

Но не с административной, а именно с точки зрения карьеры, конечно, нужно чтобы люди оставались с нами надолго. Чем больше различных специфик они видят - лагерь беженцев, полевая больница, противоинфекционная кампания, противодействие ВИЧ/СПИДу - тем эффективнее. Самые крутые сотрудники — это те, что приезжают на место события, осматриваются вокруг и сразу понимают, как действовать, говорят: «бери бумагу, записывай, нам нужно то и это, послезавтра начинаем!» Для этого нужно провести какое-то время в организации.

- Хорошо, это мы говорим о найме. А что с увольнениями?

В проекте, не буду называть страну, мы уволили местного сотрудника за грубые дисциплинарные нарушения. Сотрудник очень сильно на нас обиделся и бросил гранату в наш офис.

Нужно понимать, что в некоторых странах, где мы работаем, на одну зарплату живет не один человек, и даже не одна семья, а целый клан. Человек не может просто написать резюме и устроиться на другую работу. Kогда закрываешь проект и расстаешься с местным персоналом, то понимаешь, что ты отправляешь на улицу большую семью из детей, родителей, бабушек и дедушек. Всегда сложно принимать такие решения.

- А что с семьями ваших сотрудников? Можно ли брать с собой «в поле» семью?

Я встретил свою жену во «Врачах без границ», мы познакомились в Либерии, а после этого работали еще в двух странах: в Эфиопии и Мьянма (Бирме). Она была врачом-педиатром, а я руководителем проекта. Так что заводить семью можно (смеется).

Могу отметить, что обычно к нам не приходят те, у кого совсем маленькие дети: либо детей еще нет, либо они уже выросли и стали самостоятельными.

По поводу вывоза семей: на начальных позициях в компании люди работают в таких местах, где просто небезопасно, затруднена эвакуация или нет необходимых условий, например, детям негде учиться. По мере карьерного роста, на уровне координации проектов, уже можно брать с собой семьи. На таких позициях работают обычно в столицах, а там всегда лучше условия и инфраструктура. Тогда да, «Врачи без границ» помогают в переезде семьи, помогают обустроиться. И то не всегда, все зависит от обстоятельств. Например, в Афганистан мы не разрешим приезжать с семьей, а в Аддис-Абебу - пожалуйста.

Об особенностях работы

- Можете вспомнить самый сложный кейс в своей карьере, когда вы думали «зачем я во все это ввязался!?»

Очень сложный был опыт в Бирме. Там нас было три клиники, и в одной из них я физически никогда не был. Мы открыли клинику дистанционно, управляли ей дистанционно и дистанционно же закрыли. Было очень сложно. Клиника была в небольшой общине старателей, которые добывали нефрит. Община была изолирована и окружена бирманскими правительственными войсками и разными группировками местных боевиков. Бирманские власти нас туда не пускали. Я общался с командой клиники, они периодически приезжали ко мне в офис, мы проводили собрания, но я не мог даже визуализировать то место. Я попросил своего ассистента-бирманца (бирманцев в район нашей клиники пускали) сфотографировать там все, даже то, что ему кажется скучным и повседневным, чтобы у меня в голове появилась хоть какая-то картинка. С управленческой точки зрения это была невероятно сложная задача.

- А что-то из забавного?

В Либерии у нас был сотрудник - водитель - и на одной из улиц Монровии в пробке в его машину сзади легонько толкнула другая, «поцеловала». Но за рулем той машины была дама дама кого-то из влиятельных людей в правительстве. В итоге нашего водителя полиция посадила в тюрьму и нужно было его вызволить. Несколько часов мы вели переговоры, и в итоге мне дали квитанцию, чтобы оплатить штраф. Что-то около 10 долларов. Сказали: «Идите в банк». Вот в какой банк вы бы пошли в России? В любой! А там оказалось, что надо идти в Центробанк. Я пришёл в Центробанк уже после окончания рабочего дня, с большим трудом добрался до заместителя председателя правления, пытаюсь ему объяснить: «мне нужно заплатить 10 долларов, чтобы освободить моего водителя». В те времена, сразу после войны, когда только-только появилось стабильное правительство, про нашу организацию там знали все. «Врачей без границ» очень уважали в Либерии, потому что мы не покинули страну даже в самые страшные времена. И только поэтому он принял у меня эту квитанцию. Представьте, вы бы пришли штраф 500 рублей оплачивать к заместителю Эльвиры Набиуллиной!

- Кстати, приходилось когда-то давать взятки? Там же, наверняка, можно было с полицией «договориться».

Я ни разу в жизни не давал взяток и очень боюсь оказаться в ситуации, когда не будет другого выхода. В Либерии тогда полицейские намекали на это, но само слово они не произнесли, а я все время напирал на штраф. Мне нужна была квитанция, я сам отвечал за финансовую отчетность проекта.

Хорошо, если не взятки, то что? Как договариваться в сложных ситуациях с властью, особенно там, где гражданская война и не ясно, кто здесь власть?

Вспомнил историю, которая ответит сразу на два вопроса: и про власть и про очень сложный опыт. В одной из стран у нас был постоянный контакт с представителем местной армии, полковником. Мы работали не только в городе, где базировался наш офис и больница, но регулярно, 3-4 раза в неделю, выезжали с мобильными клиниками в далекие общины кочевников. Для этого каждый раз нужно было от местного полковника получать разрешение — документ, который мы показывали на блокпостах. Не знаю почему, но этот полковник нас очень не любил. И в какой-то момент он не то что перестал давать разрешения на такие выезды, а вообще запретил выходить за пределы нашего офиса и резиденции. Что-то вроде домашнего ареста.

Выходить было можно только мне и только на встречи с ним. И главное - нельзя было работать в больнице и уж тем более выезжать с мобильными клиниками. За нарушение обещал посадить нас в тюрьму. Длилось это неделю.

Но при этом у меня были очень хорошие отношения с традиционными властями - старейшинами, религиозными лидерами, а им было разрешено нас посещать. Они приходили каждый день к нам, к концу недели начали жаловаться, что без нас в больнице заметно ухудшилось качество работы и обслуживания. Говорят, «мы поговорим с полковником, чтобы вас выпустили». Потом от других людей я узнал, что старейшины поставили ультиматум: или вы выпускаете врачей или мы устроим демонстрации. В итоге нам разрешили работать, как и прежде.

Вот ответ на ваш вопрос. Наш секрет в том, что нас любят. Мы помогаем там, где мы действительно важны и нужны. Если мы по-настоящему полезны, то население принимает нас как важную и ценную часть ландшафта. В этом залог нашей безопасности, население становится нашими «адвокатами», люди сами разговаривают с боевиками, чтобы нас не трогали.

Кстати, про челленджи, сложные вызовы. Когда я готовлю людей к поездке в поле, я всегда пытаюсь объяснить одну вещь. У нас с вами в голове 11 классов школы и университетское образование. Мы даже не задумываемся ежедневно, какая сильная научная база у нас в подкорке. Но когда вы приезжаете в страны, где население живет в сельской местности и на 99% неграмотное, то вы говорите с людьми которые апеллируют совершенно другими понятиями. Они по-иному интерпретируют биологические процессы, их знание и видение человеческого организма отличается от нашего, они ходят лечиться к шаманам, просят исцеления у духов. И тут ты приходишь к такому человеку и говоришь: «Я сделаю вам укол, дырочку в плече, и вы навсегда перестанете болеть такой-то болезнью». Он в ответ может сказать: «Нет, мне это не нужно»…

- … и тогда приходится уговаривать?

Не уговаривать, а убеждать. Пациент всегда имеет право знать, что с ним будут делать, и сам должен принять итоговое решение. Мы не можем сказать: «Мы тут самые умные, мы знаем, что делать и как сделать вас счастливыми». Нужно объяснить, но объяснить тем языком, который будет понятен. Это не так просто, как кажется!

О новых тенденциях

Какие глобальные тренды вы можете отметить в работе «Врачей без границ»? Какие мировые процессы влияют на вас, что приходится менять?

Традиционно большинство наших проектов было там, где со здравоохранением всегда было очень плохо. Но сейчас появляются места, где была медицина, система, люди привыкли ходить ко врачу, а потом началась война и людям стало некуда ходить. Там на первый план выходят неинфекционные заболевания, например, кардиология, диабет. Сейчас мы стали больше работать с беженцами и вынужденными переселенцами.

На Ближнем Востоке все «горит», регион охвачен конфликтами и гражданскими войнами. Плюс климатические беженцы - из района Сахары, Сахеля, стран Африканского Рога, где засухи длятся много лет, сельское хозяйство невозможно.

Так что, наверное, два главных новых тренда для нашей организации - работа с беженцами, переселенцами и то, что теперь больше приходится работать с неинфекционными заболеваниям. Но это не вместо, а в дополнение к нашему традиционному «контенту»: инфекционным заболеваниям, материнскому здоровью, педиатрии и психическому здоровью.

Представительство организации «Врачи без границ» в России не может производить набор сотрудников для работы в зарубежных миссиях организации. Для граждан России, желающих работать в MSF в качестве иностранного сотрудника, процесс рассмотрения кандидатуры и приема на работу проводит один из двух офисов MSF в зависимости от места вашего проживания: для западной части РФ - офис в Берлине, для восточной - в Токио. Для того, чтобы подать заявление на работу в MSF, необходимо знание английского языка. Для получения более подробной информации перейдите на соответствующие сайты MSF:

Граждане других стран могут получить информацию о приеме на работу в MSF .

ТРЕБУЮТСЯ ЛИ MSF СТОМАТОЛОГИ?
MSF не принимает на работу стоматологов.

ТРЕБУЮТСЯ ЛИ MSF ПАРАМЕДИКИ?
Обращаем ваше внимание на то, что в настоящее время MSF не принимает на работу парамедиков.

СКОЛЬКО ВОЛОНТЕРОВ РАБОТАЕТ В MSF?
Ежегодно в проектах MSF принимают участие около 3,000 международных волонтеров, 27,000 человек составляют местные сотрудники. В дополнение, по всему миру функционируют 33 операционных офиса MSF, которые ведут деятельность, в которых на постоянной основе работают 600 человек.

ТРЕБУЕТСЯ ЛИ ЗНАНИЕ НЕСКОЛЬКИХ ЯЗЫКОВ ДЛЯ РАБОТЫ В MSF?
От кандидатов требуется знание английского языка.

Я СЛУЖИЛ В ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ. МОГУ ЛИ Я РАБОТАТЬ В ОРГАНИЗАЦИИ?
Да, но после вашей отставки должно пройти как минимум два года.

СКОЛЬКО ЛЕТ ОПЫТА НУЖНО, ЧТОБЫ МЕНЯ ВЗЯЛИ НА РАБОТУ?
Как правило, минимум два года опыта работы по медицинской специальности.

КАКОВ ГРАФИК РАБОТЫ?
График работы в значительной степени зависит от проекта, в среднем, сотрудникам предоставляется один выходной день в неделю. График может быть загруженным, возможны переработки. Однако сотрудникам всегда дается время для отдыха.

МОГУ ЛИ Я ВЫБРАТЬ ПРОЕКТ В ОПРЕДЕЛЕННОЙ СТРАНЕ?
Мы не можем удовлетворить запросы о трудоустройстве в определенном регионе. MSF создает пул кандидатов перед началом ведения отбора на определенные позиции на основании квалификации, опыта и знаний претендентов. MSF ожидает от кандидатов определенной гибкости в отношении места работы, поскольку для организации потребности проектов является приоритетными. Тем не менее, специфические навыки, знание языков а также ограничения принимаются во внимание в каждой конкретном случае трудоустройства.

ЧТО БУДЕТ В СЛУЧАЕ МОЕЙ БОЛЕЗНИ ИЛИ ПОЛУЧЕНИЯ ТРАВМЫ ВО ВРЕМЯ РАБОТЫ В MSF?
На время работы в MSF сотрудникам предоставляется медицинская страховка. Срок действия страхования включает три месяца после окончания работы в проекте. В случае эвакуации по медицинским показаниям, репатриация сотрудника также оплачивается.

александра савина

Работа в зонах военных конфликтов многим кажется «неженским» делом - даже несмотря на традиционный образ смелой медсестры, помогающей военным на поле боя. Мы поговорили с Екатериной, сотрудничающей с международной гуманитарной организацией «Врачи без границ» о миссиях, в которых она побывала, трудностях и о том, что помогает восстановиться во время мирной жизни.

О поездке в Украину и выгорании

Происходящее в Украине было похоже на то, как если бы я увидела в новостях улицу, по которой каждый день ходила на работу - и вдруг прямо на ней началась война. Перед тобой встаёт выбор: либо ты продолжаешь сидеть на диване и смотреть телевизор, либо попробуешь что-то сделать, потому что тебе не всё равно, потому что там такие же люди, как ты. С этого всё и началось.

Я ни к кому не присоединялась - это был внутренний позыв. У нас была небольшая инициативная группа, мы организовали форум волонтёров, которые помогают мирному населению (есть и те, которые помогают военным - но с ними мы не работали). На нём было около двухсот участников. Это было важно, потому что волонтёры зачастую даже не знали друг друга в лицо и чувствовали себя потерянными. Целью форума было дать всем познакомиться и помочь друг другу.

Когда я поехала первый раз в Украину, многие сочли, что я сошла с ума. Это очень опасно, у меня дома остался ребёнок, и никто не знал, что может случиться. Я сама сомневалась - но когда оказалась на украинской стороне, поняла, что назад дороги нет. Почему-то вспоминается фраза Антуана де Сент-Экзюпери из «Маленького принца»: «Когда говоришь взрослым: „Я видел красивый дом из розового кирпича, в окнах у него герань, а на крыше голуби“, - они никак не могут представить себе этот дом. Им надо сказать: „Я видел дом за сто тысяч франков“, - и тогда они восклицают: „Какая красота!“» Когда ты работаешь в трудных условиях и сталкиваешься с людьми, которые находятся в сложной ситуации, ты невольно многое переоцениваешь.

С огромным страхом женщина всё-таки доверила мне малыша - и когда увидела,
что с ребёнком ничего не случилось, наконец расслабилась. На прощание
она сказала: «Я тебя никогда не забуду,
ты для меня будешь как крёстная»

Был момент, когда я ехала в поезде из Киева в Славянск, и рядом со мной - женщина. Она возвращалась в родной город, на руках у неё была двухмесячная девочка. Она прижимала к себе дочку, и было видно, что она держится за неё как за соломинку. Из-за стресса у матери не было грудного молока, и ей было нужно приготовить смесь. Я предложила подержать ребёнка, но она сказала, что справится сама - она пыталась лить горячую воду, но попадала мимо бутылки, всё валилось из рук. С огромным страхом она всё-таки доверила мне малыша - и когда увидела, что с ребёнком ничего не случилось, наконец расслабилась. Мы ехали в поезде почти шесть часов, и она кормила девочку ещё раза три-четыре - и каждый раз уже спокойно отдавала мне её подержать. На прощание она сказала: «Я тебя никогда не забуду, ты для меня будешь как крёстная». Ей было страшно возвращаться: она боялась, что дома всё будет по-другому. Когда я держала девочку на руках, то поняла, что даже если я больше ничего здесь не сделаю, помочь кому-то с ребёнком - это уже достаточно.

Конечно, когда ты работаешь в трудных условиях и видишь человеческое горе, это накладывает свой отпечаток. Я бы не стала говорить о , но были другие переживания. Например, трудно впервые возвращаться из зоны конфликта в обычный мир, когда миссия заканчивается. Первый раз со мной это было как раз после Украины. Там я привыкла ездить с места работы через блокпосты под обстрелами, привыкла слушать страшные истории людей. Они рассказывали, как по три недели жили в подвалах, как у их детей начался нервный тик, как их жизнь изменилась, как они, как в девяностые, стоят в очередях, чтобы получить буханку хлеба, как в людях просыпается что-то животное, когда они теряют человеческое достоинство - когда их вынуждают его потерять.

Был канун Нового года, люди радовались. Как-то навстречу мне попалась группа молодёжи: они скакали и кричали что-то глупое. Тогда меня прорвало - я просто шла по улице и плакала навзрыд

Когда я вернулась, то поначалу просто чувствовала себя совершенно потерянной. Мне нужно было купить еды, но я заходила в магазин и не могла ничего взять. Был канун Нового года, люди радовались. Как-то навстречу мне попалась группа молодежи: они скакали и кричали что-то глупое. Тогда меня прорвало: я просто шла по улице и плакала навзрыд. Тебе кажется, что люди вокруг не понимают, что происходит в зоне конфликта - хотя они рассуждают о нём, считают себя экспертами, думают, что знают, как решить проблему и помочь людям. Коллега сказала, что практически все в первый раз через такое проходят. Наверное, это можно назвать , хотя я сама не пострадала от конфликта.

Но возвращаться к жизни нужно. Поначалу тяжело: тебе кажется, что люди тебя не понимают, ты не можешь им рассказать, что пережила - для них это как кино. Но на самом деле и тебе нужно понять их, дать им поддержать тебя. Нужно перебороть себя и не быть агрессивным по отношению к тем, кто живёт мирной жизнью. Нельзя игнорировать эмоции, нужно принять эту боль и не думать, что с тобой что-то не так. И не пугаться - особенно в первый раз.

Передача опыта тоже помогает восстановиться. Между миссиями я была в Армении, чтобы отвлечься и отдохнуть - год или два назад там было обострение военного конфликта. Я остановилась в хостеле: туда же приехал парень, который как раз был в горячей точке. Он пытался рассказать друзьям, как это было, но у него стоял ком в горле, он не мог подобрать слов. Потом мы пообщались: я рассказала о себе, и он почему-то увидел во мне человека, который его поймёт. Наш разговор и осознание, что он не один такой, помогли ему расслабиться. На прощание он подарил мне свой талисман - деревянный крестик. Я не религиозный человек, но для меня это особенный подарок.

О «Врачах без границ» и Центрально-Африканской Республике

«Врачи без границ» - международная независимая медицинская гуманитарная организация, которая оказывает медицинскую помощь людям, пострадавшим от конфликтов, вызванных либо природными условиями, либо человеком - под это попадают эпидемии, вооружённые столкновения, насилие, плохое питание, наводнения, землетрясения и многое другое. Официально с «Врачами без границ» я начала работать недавно. Первый раз я столкнулась с ними в 2009 году, когда меня пригласили переводить для главы миссии. Сначала я сотрудничала как фрилансер, потом поддерживала связь с организацией, когда начались события в Украине. Сейчас я в штате.

У меня не медицинское, а филологическое образование (я изучала иностранные языки - французский, английский), но, попав в гуманитарную сферу, ты можешь изменить профиль - что со мной и случилось. Уже официально с «Врачами без границ» я работала в Центрально-Африканской Республике - финансовым менеджером. Сейчас у меня немного другая должность, но она тоже связана с деньгами. Человек, который только попадает во «Врачи без границ», обычно начинает «в поле», чтобы непосредственно поработать с людьми, которым нужна помощь. Я занимаюсь похожими вещами.

У гуманитарных организаций есть универсальные принципы работы. Для меня, наверное, самый главный - принцип нейтральности. Когда ты работаешь в зоне конфликта, ты не можешь занимать ни одну, ни другую сторону. Если ты соблюдаешь нейтралитет (а твоя цель - поддержать человека, помочь ему, вне зависимости от его и твоих взглядов и убеждений), это помогает завоевать доверие. Ты видишь результат работы, видишь, что тебя принимают и тут и там. Для меня это важно: если я помогаю людям, я должна исходить из этого принципа, несмотря на то что у всех нас есть личные цели и интересы.

Для меня, наверное, важнее всего принцип нейтральности. Когда ты работаешь в зоне конфликта, ты не можешь занимать ни одну, ни другую сторону

Первую миссию с «Врачами без границ» я закончила в конце октября - в столице Центрально-Африканской Республики Банги. Это был проект о женском репродуктивном здоровье. Наша миссия занимается двумя так называемыми maternity - «женскими» больницами, которые помогают беременным, рожающим и младенцам, как с медицинской стороны, так и психологически.

Я работала в районе Банги, который называют мусульманским анклавом - в маленькой больнице. Там со мной произошла история, похожая на ту, что случилась в Украине. Я вышла из офиса во двор передохнуть и заметила молодую девушку, которая держала на руках ребёнка - ему было, наверное, месяцев шесть. Ей было тяжело, она пыталась на что-то опереться спиной. Я подошла к ней и предложила помочь - она сразу отдала мне малыша. Мы начали общаться, оказалось, что ей пятнадцать, столько же, сколько моей дочери. Она начала рассказывать, что её мужа убили, что в больницу она пришла, потому что в помощи нуждалась её мама. Потом она спросила, умею ли я читать на местном языке санго, и сказала, что ходит в школу, учится в шестом классе. Я ответила, что нет, а она с гордостью заявила: «А я умею!» - и начала читать все таблички вокруг - о гигиене, о том, как правильно мыть руки. Этот момент, наверное, запомнился мне больше всего за шесть месяцев работы в Африке. Когда ты прикасаешься к человеческой жизни, но не нарушаешь её и можешь хотя бы немного поддержать - это самое ценное.

О новых миссиях и важности мелочей

Мы работаем по контрактам: работа в гуманитарной организации не подразумевает, что у меня есть постоянная позиция и я могу на ней работать до пенсии. Сейчас у меня договор, предварительно заключённый на год: я езжу в короткие миссии в несколько стран в течение года. Мы внедряем новое программное обеспечение, которое позволяет управлять закупками и финансовой частью. Моя задача - помогать внедрять его, обучать людей на местах.

В Центрально-Африканской Республике наши передвижения были ограниченны, почти не получалось общаться с людьми, которые там живут. Отсутствие личного пространства и свободы передвижения - это очень тяжело. После Центрально-Африканской Республики я работала в Египте: здесь гуманитарная работа направлена на помощь жертвам насилия и беженцам. Каир - пыльный город, дышать тяжело, но я каждый день ходила на работу по полчаса пешком - потому что вспоминала, как полгода не могла свободно этого делать.

В стеснённых условиях ты начинаешь обращать внимание на мелочи и радоваться им. Запоминаешь вид из окна. Встречаешь у дома мальчиков, и пытаешься с ними немного пообщаться - запоминаешь взгляд, улыбку ребёнка. Сейчас я в Мозамбике - в столице страны Мапуту. Если говорить кратко, миссия посвящена работе с ВИЧ-положительными людьми. Работа всё та же, только ответственности больше: приходится меньше спать, меньше есть, пытаться не отвечать по-арабски «спасибо», когда вокруг говорят по-португальски, гонять малярийных комаров и делать так, чтобы другим потом было хорошо.

На месте помогают мелочи. Я всегда беру
свою кружку - никогда бы не сделала этого, путешествуя по России, но в миссии обязательно: это маленький кусочек дома

Когда я уезжаю на миссию, самое важное - чтобы меня кто-то ждал, чтобы было куда возвращаться. Наверное, самое страшное, когда ты далеко от дома, получить нежданную плохую новость. Ты ещё не вернулся, а тебя как будто убивают, такое не пожелаешь никому. На месте помогают мелочи. Я всегда беру свою кружку - никогда бы не сделала этого, путешествуя по России, но в миссии обязательно: это маленький кусочек дома. Беру чай с травами, которые собрала в огороде мама - ты далеко, но по ощущениям можешь быть рядом с близкими.

Стараешься не потерять себя. Ритм жизни, к которому ты привыкла, нельзя полностью воспроизвести в другом месте - но нужно себя поддерживать, продолжать следить за собой, насколько можно. Я стараюсь создавать уют там, где живу. Ты приезжаешь в пустую комнату (иногда ты её с кем-то делишь), в доме с тобой живёт от трёх до двенадцати человек. Нужно быть очень гибким: принимать то, что не можешь изменить, но оставаться позитивным, стараться извлечь из ситуаций что-то хорошее, драгоценное. Иначе будет тяжело.

Фотографии: личный архив автора, Sasha Maksymenko/Flickr, пресс-служба